Правила посещения ресторанов. Улиц пушечная Вход в ресторан был строгий

Мы привыкли к тому, что при гостинице всегда есть ресторан. Его отсутствие - серьезный повод для размышлений: а настолько ли хороша и удобна гостиница, чтобы в ней останавливаться? В XIX и в XVIII веках люди рассуждали так же, как и мы сейчас, поэтому сегодня гостиничные рестораны уже возведены в ранг доброй традиции! Хотя бывало и так, что именно ресторанный бизнес являлся поводом для развития гостиничного бизнеса…

Сложилось так, что истории гостиниц и ресторанов часто переплетались. Всё начиналось с придорожных трактиров и постоялых дворов, в которых за отдельную плату гости получали не только ночлег, но и довольно неплохой стол. Со временем хозяйские кухни в таких заведениях превратились в самостоятельные трактиры, которые воспринимались уже не только как необходимость, но и как место, где можно было отдохнуть и отведать чего-то действительно вкусного и питательного. Известно, что в XVIII веке хозяева постоялых дворов даже «выписывали» к себе столичных поваров, дабы привлечь больше постояльцев. Дорогое удовольствие! Поэтому, к сожалению, иногда ресторан был для владельца отеля скорее обузой. Вплоть до 50-х годов

XX века считалась допустимой небольшая убыточность ресторана, которая покрывалась доходами от номерного фонда. Большинство постоялых дворов не могло себе позволить слишком дорогих поваров. И качество пищи часто оставляло желать лучшего. Постоялец отеля часто считал еду в гостиничном ресторане неважной по качеству и предпочитал обедать и ужинать вне гостиницы…

Однако по мере снижения «загрузки» гостиниц роль службы питания как источника дохода стала возрастать и вскоре практически сравнялась с ролью номерного фонда. Отсюда повышенное внимание к этой службе - рестораны отелей со временем становились всё более роскошными, число их в одном отеле увеличивалось, а в ХХ веке появились и специализированные рестораны с национальными кухнями, кофейни, бары и т. д.

Но не всегда именно появление гостиницы служило поводом для организации ресторана при ней. Часто происходило совсем наоборот. Существует множество примеров, когда обыкновенный ресторан становился настолько популярным, что гости предпочитали проводить в нем большую часть суток! Тогда руководство многих из них принимало решение о создании гостиницы при ресторане… Так получилось с ныне существующей московской гостиницей «Савой»: ее ресторан появился раньше, чем она сама. Более 80 лет ресторан «Савой» по праву считался одной из «жемчужин» среди московских ресторанов. Еще в середине ХIX века в доме по Пушечной улице, принадлежавшем княгине

О. А. Туркестановой, открылся немецкий ресторан «Альпенрозе». Позднее великий знаток Москвы Владимир Гиляровский писал об «Альпенрозе» как об одном из самых популярных заведений столицы. После спектаклей артисты Большого и Малого театров приходили сюда на собрания знаменитого Литературно-художественного кружка, объединившего цвет московской интеллигенции. Известные журналисты и редакторы, врачи и адвокаты, профессора и политики также входили в число постоянных посетителей «Альпенрозе». Ресторан «Альпенрозе» (позже - «Альпийская роза») сменил нескольких владельцев до того, как его новые собственники не приняли решение о сдаче в аренду части здания, которое должно было быть использовано как гостиница с кафе на первом этаже. Видимо, по аналогии с Савойскими Альпами, было решено назвать гостиницу «Савой». Позднее под этим названием стали понимать и гостиницу, и известный ресторан, который, кстати, и сегодня не утратил прежней славы и до сих принимает гостей, принося своим владельцам многотысячные доходы, а гостинице - славу и популярность.

Подобная история произошла и с московским рестораном «Яръ». Он открылся в

1851 году как загородный ресторан в Петровском парке на Петербургском шоссе (ныне Ленинградский проспект). А в 1910 году «Яръ» был перестроен: из деревянного дома он превратился в солидный дворец с колоннами. В этом здании он находится и по сей день. Посетителей потчевали в огромных величественных залах и уютных кабинетах, расположенных на балконах. Во внутреннем дворе ресторана был разбит прекрасный летний сад на 250 мест с загадочными каменными гротами, беседками, увитыми плющом, фонтаном и лужайками. В дореволюционные времена «Яръ» прославился кутежами, так красочно описанными Гиляровским. По данным архивов, «Яръ» считался рестораном № 1 в России и Европе! В 1952 году к зданию ресторана «Яръ» по личному указанию Сталина был пристроен гостиничный комплекс в стиле «русский ампир». И «Яръ» был переименован в ресторан «Советский» и стал частью гостиницы «Советская».

В то время он считался официальным «правительственным» рестораном и был широко известен в правительственных и дипломатических кругах. Ресторан «Советский» неоднократно награждался почетными грамотами и вымпелами!

Действительно, в советские годы рестораны при гостиницах снискали славу самых шикарных заведений! Отметить здесь юбилей или любой другой праздник могли себе позволить только люди состоятельные. Яркий пример - московский ресторан «Метрополь» при одноименной гостинице. Именно в нем в свое время Ленин произносил пламенные речи, пел Шаляпин и снимался фильм «Доктор Живаго». Знаменитый зал «Метрополь» стал главным в Москве местом для празднования особых событий. До сих пор над залом возвышается крыша из цветного стекла, которая придает ресторану уникальную атмосферу. В центре зала расположен прекрасный мраморный фонтан, и тихий звук падающей воды добавляет ресторану очарования. В конце зала находится сцена - еще одна причина множества запросов на проведение различных мероприятий в зале «Метрополь».

Итак, история доказывает, что гостиничные рестораны довольно скоро после своего появления завоевали особую нишу. Сегодня, как и несколько десятков лет назад, ресторан при гостинице - это часть стиля и имиджа, показатель соответствия международным стандартам качества. Достаточно заглянуть в меню гостиничного ресторана, чтобы в этом убедиться. Помимо набора услуг для постояльцев гостиниц - завтраков, обедов и ужинов - здесь существуют специальные предложения для деловых встреч, корпоративных праздников, свадебных торжеств, банкетов и фуршетов, а также возможности кейтеринга - выездного обслуживания. Кроме всего прочего, каждый ресторан имеет свое позиционирование, предлагает разнообразные блюда - от национальных кухонь до всемирно известного фаст-фуда. Словом, всё, что захочет клиент.

Специалисты говорят об определенной закономерности: чем выше класс отеля, тем значительнее роль ресторана! Теперь за ресторанную кухню отвечают профессионалы. Довольно часто помещение ресторана гостиницы со всем оборудованием сдается в аренду какому-либо профессиональному ресторатору, а в договоре аренды оговариваются условия, необходимые для удовлетворения потребностей постояльцев гостиницы. Вот почему гостиничные рестораны сегодня не утратили своего значения в ресторанном бизнесе и до сих пор остаются престижными местами, открывающими разнообразные возможности для всех гостей.

Это касается не только столичных заведений. В нашем городе существует огромное количество гостиниц, которые вправе гордиться своими ресторанами.

Ресторан бизнес-отеля «Полет»

Директор ресторана Соболева Рина Шамильевна:

Для удобства гостей в бизнес-отеле «Полет» имеется ресторан с одноименным названием. Специфичность отеля обусловливает и многофункциональность ресторана.

В первую очередь ресторан «Полет» - это место, где в спокойной обстановке гости отеля смогут пообедать и поужинать. Для этого им всегда будет предложено отведать блюда европейской и авторской кухни. Мы постараемся угодить как изысканному гурману, предложив ему карпаччо из семги и утку по-швейцарски, так и любителю сытной русской кухни, угостив его уральскими пельмешками и ухой с расстегаями. Для всех посетителей ресторана «Полет» - свежеиспеченные хлеб и выпечка. Просторный светлый зал, высокие окна и великолепный вид... Всё это располагает к отдыху и общению. Комфортная обстановка, выраженная в простоте и изысканности классики, дарит гармонию и чувство умиротворенности. С 3 до 10 утра гостям отеля предложат 7 вариантов завтраков, которые уже входят в стоимость проживания, - английский, европейский, уральский, континентальный, домашний, деревенский и десертный.

Во-вторых, ресторан «Полет» - это также и место для ведения дел. Часто два человека, работающих в одной или разных компаниях, решают, что им удобнее обсудить служебные проблемы в ресторане, где не раздражают постоянные телефонные звонки и никто не прерывает их разговор посторонними вопросами. Ресторан «Полет» располагает всеми условиями для того, чтобы комфортно и эффективно провести деловую встречу. Здесь гарантированы спокойствие, удобство и, конечно же, вкусная еда. С 12.00 до 15.00 - бизнес-ланч стоимостью 120 рублей. Беспроводной Интернет позволит даже в зале ресторана вести дела вдали от места работы. Для гостей ресторана «Полет» - услуги бизнес-центра, секретаря и переводчика. Отдохнуть или продолжить беседу можно в еще более неформальной обстановке - за стаканчиком виски, играя в бильярд. Также можно расслабиться с кальяном или выкурить хорошую сигару после еды.

В-третьих, ресторан «Полет» имеет огромный опыт банкетного облуживания корпоративных мероприятий ведущих компаний Пермского края. Для успешного проведения разнообразных мероприятий в отеле сотрудниками ресторана «Полет» разработано множество вариантов меню с разнообразными ценовыми предложениями завтраков, обедов, ужинов, банкетов, фуршетов, кофе-брейков. Ресторан «Полет» имеет сформированные пакеты предложений для таких мероприятий, как конференции, презентации, тренинги, юбилеи, свадьбы, корпоративные вечеринки. Для этого ресторан располагает двумя залами вместимостью 50 и

30 человек. Таким образом, ресторан «Полет» имеет возможность обслуживать мероприятия любого формата и структуры - от деловых вечерних мероприятий и дневных событий до неформальных торжеств.

Мы рады будем видеть вас в ресторане «Полет» в любое время суток! Какие акции проводятся в гостинице «Полет»? Последняя наша акция - это феерическое новогоднее шоу. Мы хотим пригласить не только всех желающих провести ночь под Новый год в «Полете», но и повеселиться на корпоративных вечеринках. С полной уверенностью могу сказать, что мы приятно удивим всех гостей новогодней программой, душевной и в тоже время зажигательной обстановкой.

А также, что немаловажно, - приемлемыми ценами. Искренне рады будем видеть всех в «Полете»!

Ресторан «Полет», тел. 2-949-646

Отель «New Star»

маркетолог Ольга Козлова:

Для гостиницы, большой или маленькой, ресторан является необходимым элементом. Гостю гораздо проще прийти в ресторан при гостинице, нежели бегать по городу в поисках подобного.

К тому же практически все гостиницы предоставляют своим гостям завтрак. Ресторан при гостинице - это неотъемлемая ее часть. Ранее считалось, что наибольшая составляющая прибыли гостиниц складывается благодаря ресторанам. По моему мнению, ресторану вне гостиницы продвинуться и завоевать позиции на рынке гораздо проще. Также бытует мнение, что ресторан при отеле работает лишь на его гостей, то есть на тех, кто живет в отеле. На самом деле ресторан при гостинице открыт для всех без исключения посетителей.

В гостиничном комплексе «New Star» - два ресторана. Ресторан «Европейский» предлагает попробовать блюда европейской и авторской кухни. Ресторан очень удобен для проведения мероприятий с большим количеством людей: его вместимость - до 200 человек. Кроме того, здесь установлены современная аудиоаппаратура и свет, есть плазменный телевизор и сцена. Китайский ресторан менее вместителен: зал на 100 посадочных мест. Вы можете заказать здесь блюда как русской, так и китайской кухонь. Кроме того, повара могут приготовить китайские блюда непосредственно перед гостями. И в европейском, и в китайском ресторанах обслуживание осуществляют метрдотели и официанты. Оба ресторана приглашают всех гостей и жителей города на бизнес-ланчи с 12.00 до 16.00. Кроме того, мы предоставляем услугу кейтеринга. Она сейчас наиболее интересна для предприятий, так как есть возможность организовать мероприятие в любом удобном для организации месте.

Рестораны отеля «New Star» дарят своим гостям специальные предложения. При заказе свадебных банкетов молодожены получают номер «Студио» за 50 %. В ноябре в ресторане «Европейский» - акция: при покупке бутылки французского вина «Божоле» вы получите сырную тарелку в подарок.

В пятницу и субботу рестораны приглашают посетить дискотеки. 2 танцпола - ретро и поп - сочетание прошлого и настоящего. Вход с флаером -

100 рублей. В ресторане «Европейский» и в китайском ресторане действует единая бонусная карта отеля «New Star».

Ресторанные порядки

Со временем менялись и состав посетителей петербургских кафе и ресторанов, и часы работы, и царившие в них порядки.

Во времена A.C. Пушкина, да и позднее, рестораны предназначались главным образом для холостяков, для тех, кто не имел собственного повара или кухарки и домашнего стола. Дорогие французские рестораны служили местом встреч «золотой молодежи», светских львов, а их посещение вписывалось в распорядок дня петербургских денди. «Холостяцкий» характер трактирных заведений сформировал и особый уклад их существования, в котором находилось место для бурных кутежей, для дам сомнительных добродетелей, но не для порядочных женщин.

Считается, что женщины посещать рестораны начали только со второй половины 1840-х годов, причем ни в коем случае не в одиночку.

Однако А.П. Керн в своих мемуарах подробно описывает состоявшийся в более ранее время обед у Дюме в компании A.C. Пушкина, А.Н. Вульфа и П.А. Осиповой. Она же вспоминала и устроенную бароном A.A. Дельвигом поездку также смешанной компанией в Красный кабачок «на вафли». Правила хорошего тона предусматривали, что без сопровождения собственного мужа или другого члена собственной семьи мужского пола дама могла пойти в ресторан только в компании, включавшей непременно семейную пару, впрочем, как видно из мемуаров Керн, это правило соблюдалось далеко не всегда. Поскольку поначалу это было внове, то приглашение дам в ресторан быстро сделалось «модным».

Сцены ресторанной жизни

Вслед за вполне добропорядочными женщинами эту моду стали быстро осваивать и представительницы древнейшей профессии. Петербургские «камелии» посещали рестораны со своими поклонниками и даже превратили некоторые фешенебельные кафе и рестораны в настоящие места знакомств. Содержанки высокого полета и таких же высоких гонораров, те, кого называли «сенаторские девушки», в начале XX столетия в одиночку или парами занимали столики в знаменитых французских ресторанах столицы, причем исключительно во время завтрака. Таким образом, одновременно соблюдались приличия и можно было заполучить выгодного клиента. Впрочем, к 1910-м годам, по мере того как посещение ресторанов делалось все более и более популярным в столице, почти все крупные трактирные заведения оказались оккупированы девицами легкого поведения, в особенности в послеобеденное время.

Делались попытки завлечь в некоторые заведения общественного питания женщин из простонародья, впрочем, с вполне благородными целями. Так, в 1910-е годы активистки женской прогрессивной партии выступили с инициативой создания специальных женских чайных-аудиторий, как тогда называли чайные, специально создавшиеся с целью отвлечения народа от пьянства, заменив хождение в кабак посещением чистых цивилизованных заведений с безалкогольным меню и с обширной просветительской программой: лекциями, чтениями, библиотекой и т. п.

С начала XX века в первоклассных ресторанах столицы стало появляться значительно больше гвардейских офицеров. Из соображений престижа был введен строгий запрет на посещение гвардейцами трактиров и прочих заведений второго класса, что не столько повысило статус столичного офицерства, сколько обеспечило неплохими заработками владельцев перворазрядных ресторанов. Офицеры быстро стали завсегдатаями самых фешенебельных ресторанов Петербурга, которые «разделялись» по видам войск и по полкам. К примеру, ресторан Бореля называли «кавалергардским»: здесь в одном из больших кабинетов действительно встречались за регулярными трапезами кавалергарды, прославив заведение своими грандиозными кутежами. Располагавшийся неподалеку ресторан Кюба считался «гвардейским». А соседний Дюссо был рестораном конной гвардии. Офицеры являлись в рестораны главным образом вечером. В каждом полку существовали на этот счет свои неписаные законы. Так, согласно полковым правилам, офицеры Семеновского полка, приезжавшие в послеобеденное время, должны были заказывать в перворазрядных ресторанах только шампанское, а оно стоило тогда не менее 10 рублей за бутылку.

Если в первой половине XIX века, когда курение еще только входило в моду, в кафе-ресторанах были отдельные курительные комнаты, то к концу столетия в ресторанных залах курили уже вовсю. И только летом 1902 года в столичных газетах появились сообщения о том, что с 1 января следующего года владельцы перворазрядных ресторанов будут обязаны организовать хотя бы один специальный зал для некурящих, однако как на практике выполнялось это распоряжение, неизвестно. Зато известно, что некоторые шикарные столичные заведения, как, например, кафе «Централь» на Невском проспекте, для удобства посетителей завели отдельные табачные киоски, цены в которых были выше, чем в соседних табачных лавках.

С конца XIX века в Петербурге, где было много приезжих, установился обычай для людей, не обремененных семьей, или приезжих встречать в ресторанах Новый год в отличие от Рождества, которое оставалось домашним праздником, отмечаемым непременно в семейном кругу. Появились особые новогодние меню, а также поздравления клиентам. Так, в ресторане «Контан» под Новый год посетителям предлагали стихотворные поздравления, например в декабре 1903 года столики ресторана украшали такие строки:

Контановские слуги,

Утром ранним, в поздний час

Для вниманья и услуги

Мы приставлены для Вас.

Мы встречаем Вас с поклоном,

Рады гостю угодить

И шампанским, и крушоном…

Что угодно закусить ?

К Вам в усердьи, как в азарте,

Мы летим на первый зов :

Что закажите по карте,

Завтрак, ужин вмиг готов !

Здесь, у нас, в «Контане »,

Сладко пить и сладко есть,

Нашим кушаньям заране

Мы Вас просим сделать честь.

Для Лукулла-гастронома

Все у нас припасено, -

Наша кухня Вам знакома,

Наше лучшее вино.

И поздравить Вас с участьем

Нам почтительно велит :

С Новым годом, с новым счастьем,

Будь лишь старый аппетит !

Газеты отмечали, что в начале нового столетия у швейцаров лучших ресторанов столицы установился обычай – встречать и провожать новогодних посетителей подходящим к случаю стихотворным экспромтом. Не нужно объяснять, что экспромты эти тщательно готовились загодя в расчете на щедрые чаевые…

В последней трети XIX столетия окончательно сформировалась структура большого столичного ресторана. По русской традиции непременной принадлежностью ресторана был буфет с крепкими напитками и горячими и холодными закусками. Это могла быть отдельная комната (первая при входе) или же просто стойка в общем зале 18 . Так, ресторан М.Ф. Федорова на Малой Садовой славился именно «стойкой» (имелась в виду буфетная стойка); отмечали современники и закуски у Лейнера… Заведовавший стойкой буфетчик пользовался особым уважением среди ресторанного персонала, в тех же заведениях, где не было метрдотеля, именно буфетчик выполнял его обязанности и был полным хозяином обеденного зала, отвечающим за работу и официантов, и кухни. По мере развития ресторанного дела в больших ресторанах стали заводить не только обыкновенный закусочный буфет, но и чайный. Соответственно отвечали за них особые – винный и чайный – буфетчики. В XX веке при ресторанах появились «американские бары» – со стойкой, высокими «барными» стульями и непременными коктейлями. Затем были непременно общий обеденный зал (иногда не один) и «кабинеты», и, опять же в начале XX века, нередко рядом с рестораном, но с отдельным входом имелась еще кофейная или кондитерская. Последняя обычно работала с раннего утра, когда ресторан был еще закрыт.

В некоторых ресторанах за платьем гостей присматривал швейцар, получавший за это какую-то мелочь, что, впрочем, не исключало и недоразумений, когда верхняя одежда клиентов оказывалась подмененной. Такое случалось в самых популярных ресторанах с большим наплывом посетителей. В частности, известно о подобных кражах в ресторане «Северной» гостиницы. В других заведениях «вешалку» арендовали частные лица, платившие владельцам ресторана немаленькие деньги, но компенсировавшие свои расходы за счет клиентов. Вообще большой столичный ресторан представлял собой сложную организацию. Главным в ней была гастрономическая часть и все с ней связанное, а прочие услуги – уборные, гардеробы, бары – считались скорее дополнительными. Содержать их должным уровнем было делом хлопотным, поэтому чаще всего их отдавали в аренду. Вопрос с устройством гардеробов очень волновал как посетителей, так и самих рестораторов, так что в 1910-е годы даже предлагалось воспользоваться опытом американских ресторанов, оснащенных автоматическими камерами хранения для одежды клиентов.

Одной из типичных петербургских традиций в последней трети XIX столетия сделались деловые встречи за завтраком. Это во многом объясняет широкую популярность завтраков в дорогих ресторанах «Кюба», «Донон» и «Доминик», о которых так часто вспоминают мемуаристы… За завтраком в петербургских кафе и ресторанах встречались не только «погибшие, но милые создания» и их клиенты, здесь артисты находили ангажемент, антрепренеры – артистов, издатели – авторов; за завтраком композиторам заказывали оперы и балеты, художникам – декорации и костюмы; за завтраком получались стотысячные подряды и заключались миллионные сделки.

«„Деловой“ Петербург, в свою очередь, распадается на несколько категорий, так сказать, „покафэйно“, т. е. по месту, где он делает свои „дела“…

Есть дельцы от кафе Рейтер и от Caf? de Paris (на Морской), от „Ермака“, „Капернаума“ и прочих „низков“.

По внешнему виду между всеми этими дельцами разница громадная. У одних: атомобиль, платье английского портного и бутылка шампанского за завтраком; у других -„трам“, лодзинское трико от Ягельской (в рассрочку) и пиво.

Но общее у них у всех – миллионы.

Эти миллионы, т. е. миллионные проекты и „дела“, начинаются у Кюба и по использовании переходят к Рейтеру и дальше – в „низки“», – отмечали газетчики 19 .

Начиная со второй половины XIX века большинство петербургских ресторанов специально указывали время завтраков, впрочем, довольно поздних, которые долго именовали на немецкий манер – «фриштик» 20 . Завтраки обычно сервировали в промежуток с 11 до 15 часов. Чем дороже и респектабельнее был ресторан, тем позже в нем подавали завтрак. Для чиновников, конторских и банковских служащих это было время перерыва в работе. Недаром ресторан В.И. Соловьева (ул. Гоголя, 15) в 1910-е годы рекламировался как «старинный ресторан завтраков».

В 1900-е годы в столичных ресторанах появилось понятие «шведский стол», правда, относилось оно поначалу только к завтракам. По крайней мере в 1903 году петербургские газеты разместили следующее рекламное объявление: «Ресторанъ „Петергофъ“ / с 15-го сентября ежедневно; / с 11 1 / 2 до 3 ч. дня шведский завтрак. / Водка, закуска, 2 горяч, блюда 1 р. с персоны. / Во время завтраков обедов и ужинов играет румынский оркестр». В 1915 году уже настоящий шведский стол в течение всего дня предлагал своим посетителям ресторан «Турист» (Невский пр., 110). В 1916 году на месте бывшего «Бара-Экспресса» на Екатерининском канале хозяйка «Туриста» Л.М. Сазонова открыла «Бар-Турист» с такой же организацией дела. За 1 руб. 25 коп. в «Туристе» и за 1 руб. 50 коп. в «Баре-Туристе» клиент мог по собственному выбору взять со стола любые закуски, горячие блюда и безалкогольные напитки в любом количестве. Это были первые в стране рестораны самообслуживания, прислуга ресторана только убирала грязную посуду со столов. Закусочный стол в «Баре-Туристе» состоял из 15 наименований: заливное из дичи, винегрет, ассорти из сыров и колбас, соленья и маринады, заливное из рыбы, холодная осетрина, грибы, телятина и т. д. Также можно было получить перловый суп, бульон с рисом, консоме жульен, бефстроганов, антрекот, кокиль из рыбы, сливочное мороженое и прочее. Алкогольные напитки в этих ресторанах не подавались.

Впрочем, позавтракать в петербургском ресторане можно было далеко не всегда. Довольно долго для завтраков использовались… фруктовые лавки, в которых, несмотря на название, продавались также сыры, сардины, трюфели и устрицы, шла торговля винами. В задних комнатах расположенных на Невском проспекте фруктовых лавок накрывались столы и подавались «модные завтраки», как их характеризовали современники: мадера, рейнвейн, английский портер, зельтерская вода, аи, креман 21 , устрицы, сыры, салфеточная икра, сельди…

Первые столичные рестораны ориентировались, главным образом, на обеденное время: открывались поздно и закрывались рано. Вечера приличная публика проводила в театрах, на маскарадах и балах, где непременно накрывался стол для ужина или подавалась какая-либо закуска. В первой трети XIX века обед в петербургских ресторациях по сравнению с минувшим веком начинался поздно – обычно часа в 4 пополудни. Это была дань «европейской» традиции. К концу столетия обеденное меню предлагали уже в 18 и даже в 20 часов. А ужином в петербургской традиции было принято называть прием пищи, следовавший после посещения спектаклей в Императорских театрах или же после танцев на частных балах. Кто не ходил в театры и на балы, тот, как правило, и не ужинал, довольствуясь чаем. Само понятие ужина в Петербурге появилось довольно поздно.

Поскольку трактиры и рестораны нередко открывались при гостиницах, в XVIII – первой половине XIX века в них приглашали публику к общему столу – табльдоту 22 . Для модных ресторанов это было вполне оправдано, ведь за столом собирались, как правило, люди одного круга, и им было о чем поговорить.

В середине XIX столетия при петербургских ресторанах появились и так называемые «кабинеты» – отдельные помещения, где можно было уединиться, не привлекая внимания остальных посетителей ресторана. Полагают, что первым отдельные кабинеты (cabinets particuliers) устроил в своем кафе-ресторане на Невском пр., 42, И.И. Излер в 1849 году. Стоит иметь в виду, что уже в 1820-1830-е годы в большинстве иностранных ресторанов Петербурга, например у Сен-Жоржа, гость мог не только пользоваться табльдотом, но и заказать себе обед в отдельной комнате, что мало чем отличалось от кабинета.

Появление отдельных кабинетов, вероятнее всего, связано с целой системой гласных и негласных запретов, действовавших в столице. Так, запрещалось посещение ресторанов «нижними чинами»: «По окончании каждого из экзаменов (в Константиновском пехотном военном училище, т. е. экзаменов на звание офицера. – Ю.Д .) мы вместе посещали находившийся против училища серапинский трактир. Это было очень опасно, так как нижним чинам в то время вход в трактиры и рестораны строго воспрещался. Поэтому мы ходили в трактир с заднего хода, откуда и попадали прямо в отдельный кабинет, где хозяин редким гостям „из господ“ давал завтраки по особому заказу. Обыкновенные посетители, лавочники и мастеровые, сидели в двух залах за столиками и пили без конца чай с блюдечка» 23 . Так что находилось немало желающих эти запреты нарушить. Именно для них и были созданы «особые условия».

Ресторанные кабинеты использовались как для деловых встреч, так и для интимных свиданий. В них, в частности, можно было пообедать с дамой, не являвшейся близкой родственницей своему спутнику. О характере взаимоотношений внутри таких пар можно только догадываться…

В отдельных кабинетах петербургских ресторанов проходили и конспиративные встречи деятелей русского революционного движения. Вероятно, именно поэтому в 1907 году владельцам столичных ресторанов предписывалось не предоставлять отдельных кабинетов компаниям, насчитывающим более 15 человек. О свиданиях в ресторане Палкина упоминает в своих «Воспоминаниях террориста» Б.В. Савинков. Размеры некоторых кабинетов позволяли устраивать в них довольно многолюдные пирушки. К началу XX столетия в некоторых петербургских ресторанах было до 10–20 отдельных кабинетов, убранных «в разных стилях» и оснащенных настоящими пианино или же музыкальными аппаратами.

Всего 47 фото

Хочется мне рассказать об одном примечательном месте в Москве - Ресторане «Альпийская роза», что на Пушечной улице, 4 (бывшая Софийка). Сейчас этого ресторана здесь нет, но есть реальная история и уцелевшие исторические здания, где размещался этот, наверное, по словам Гиляровского, один из самых знаменитых ресторанов Москвы. Кроме того, меня инициировало на написание этого материала, что этот ресторан был местом действия раннего романа Булгакова «Дъяволиада» (1925 год). В общем, эти здания имеют отношение к булгаковскому наследию, а это означает, что я не мог его пропустить. Мало того, этот ресторан упоминается еще в ряде литературных произведений и не рассказать о нем было бы искусствоведческим преступлением) Как всегда будет много фото. Итак, начнем!

Ранее здесь было одно большое владение. В 1821 году этот земельный участок был приобретен полковником А.В. Аргамаковым, родословная которого связана с А.Н. Радищевым и Д.И. Фонвизиным. У него неоднократно останавливался состоявший под секретным надзором декабрист, член Союза благоденствия князь П.А. Голицын. В 1848 г. в одном из флигелей здания открылась типография А. Семена. В 1851 г. эту типографию захаживал Н.В. Гоголь. Позднее в 1870-х годах здесь помещалась "печатня С.П. Яковлева".
02.


Это вид со стороны Рождественки на гостиницу "Савой", справа от него - рестран "Альпийская роза".

Были тут в середине XIX века и модные магазины, Например заведение Виктора Булье, принимавшее в окраску и чистку, материю, кружева, дымку и модную тогда прозрачную, похожую на кисею ткань - тарлатан. Здесь была открыта одна из первых тогда фотография француза Девервиля, изготовлявшая дагерротипы. В 1860-е годы располагался магазин столовой посуды и хрусталя, изготовленных на фабриках Гарднера и Мальцова.
03.

Софийка (ныне Пушечная улица).

В 1880-х годах одна из Аргамаковых стала княгиней Туркестановой, и владение было разделено на две части (первоначально №4 и №6; сейчас - дом 4, строения 1 и 2). К началу XX столетия владение на Пушечной улице, 4, которое включало в себя и здание со знаменитым и презентабельным уже в то время рестораном «Альпенрозе» (Альпийская роза) (стр.2), находилось в собственности О.А. Туркестановой-Аргамаковой. Одна из ветвей княгини Ольги происходила от старейшего грузинского рода Туркенишвили, прибывших в Российскую империю в годы правления императора Петра I в составе свиты Вахтанга VI - последнего царя Грузинского государства.

В 1870-х годах открылся ресторан "Под Альпийской розой" с заграничным баварским (кольмбахским) пивом. Первым владельцем «Альпенрозе» был купец немецкого происхождения Генрих Гермес. Позднее ресторан и гостиница стали называться "Альпийская роза". Главными посетителями ресторана являлись его соотечественники из Немецкого клуба, который с 1860 года располагался на месте нынешних владений на Пушечной, 9 и другие представители этой европейской диаспоры, проживавшие в Москве.
04.

В 1898 году заведение на Пушечной улице, 4 выкупает И.К. Петкович, при котором и произошла русификация его названия, после чего ресторан становится известным, как «Альпийская роза». Спустя некоторое время новый владелец расширяет площадь зала и оформляет его в шикарном европейском стиле.

В 1901 г. на месте строения 4 был возведен четырех этажный особняк с сохранением старых стен по проекту архитектора А.А. Остроградского.
05.

В 1910 году ресторанный бизнес Петковича и расположенную рядом гостиницу (стр. 1 - на фото выше), которая была построена на месте доходного дома Туркестановой-Аргамаковой в 1902 году Павлом Павловичем Висневским по проекту архитектора Анатолия Александровича Остроградского, выкупил почетный гражданин и состоятельный купец А.А. Михайлов. Впоследствии Александр Александрович создает акционерное общество «Альпийская роза», которое включало в себя гостиницу, ресторан, а также виноторговый бизнес. Устав этой организации с капиталом в 200 тысяч рублей утвердил лично император Николай II в 1910 году 23 февраля.

Начиная с 1909 года история общества тесно переплетена со страховой компанией «Саламандра», выкупившей рядом стоящее здание на углу с улицей Рождественкой, 3/6, стр.1 у все той же Ольги Туркестановой-Аргамаковой и построившей на этом месте гостиницу-отель «Савой» (фото 02). Что касается здания ресторана «Альпийская роза» по улице Пушечная, 4, то в период с 1911 по 1912 годы архитектором Павлом Павловичем Висневским и его коллегой Александром Александровичем Весниным была проведена значительная реконструкция, после которой оно и получило современный вид. Открытие состоялось уже в 1913 году 13 февраля.

К открытию «Альпийской розы» газета «Московский листок» 13 февраля 1913 г. писала: «Старый, с былых лет излюбленный представителями московской немецкой колонии ресторан «Альпийская роза», как и многие другие московские рестораны, не устоял перед натиском времени. И вот в воскресение, 17 февраля, открывается новый грандиозный зал этого популярного в Москве ресторана...

Зал этот построен по проекту архитектора П.П. Висневского и поражает не только массой света, громадными размерами и роскошью отделки в стиле «барокко», но и оригинальным и смелым, даже при современных технических усовершенствованиях, железобетонным потолком, сделанным зеркальным сводом. Устройство этого зала … обошлось в солидную сумму...
07.

Но в «Альпийской розе» устроен не только новый зал; весь ресторан переделан заново, включая лестницу с вестибюлем в стиле итальянского возрождения, и кабинеты, и залы для заказов в стиле Ампир. Как характерную особенность следует отметить, что переделывая весь ресторан, превратив его в один из роскошнейших в столице, владельцы оставили неприкосновенным знаменитый «немецкий кабинет», к которому так привыкли представители немецкой колонии...»....

Владимир Гиляровский вспоминает: - «…Вход в ресторан был строгий: лестница в коврах, обставленная тропическими растениями, внизу швейцары, и ходили сюда завтракать из своих контор главным образом московские немцы. После спектаклей здесь собирались артисты Большого и Малого театров и усаживались в двух небольших кабинетах…».
08.

Роспись сводов холла ресторана "Альпийская роза".

«...Перестроенное помещение может считаться по обширности и красоте своей отделки одним из лучших существующих до сих пор ресторанов. Чудная бледно-палевая с золотыми блестками окраска зала придает ему величественный и уютный вид. Интересны и красивы люстры и бра стиля Версальских дворцов, исполненные фирмой А. Шнейдера. Это, кажется, первые люстры в ресторане, которые не носят характерного типа ресторанного освещения. Эти живописно развешенные хрустальные украшения невольно притягивают взор посетителей и заставляют радоваться за Москву, что с таким тонким европейским вкусом связаны не только эти люстры, а также и вся остальная арматура ресторана», - писал Гиляровский.

Любили собираться в заведении и артисты расположенных по соседству Большого и Малого Императорских театров: в субботние вечера здесь можно было увидеть Марию Николаевну Ермолову, Гликерию Николаевну Федотову, Надежду Алексеевну Никулину, не говоря уже о мужской части той и другой труппы. Помимо деятелей искусства в ресторан заходили пообедать известные в Москве юристы, художники, архитекторы, врачи, профессура городских университетов и просто состоятельные граждане.
09.

10.

До сих пор на фронтоне, венчающем здание, можно увидеть вензель ресторана «Альпийская роза»...
11.

12.

В книге знаменитого Бориса Савинкова "Записки террориста" описывается сцена, когда он и его друзья из Боевой организации решили погреться в ресторане после неудачного покушения на Великого Князя…

«…Мы пришли в ресторан «Альпийская роза» на Софийке, и, действительно, швейцар не хотел нас впустить [террористы были из соображений конспирации выряжены крестьянами]. Я вызвал распорядителя. После долгих переговоров нам отвели заднюю залу. Здесь было тепло и можно было сидеть... Каляев скоро оживился и с волнением в голосе начал опять рассказывать сцену у думы. Он говорил, что боялся, не совершил ли он преступления против организации, и что счастлив, что товарищи не осудили его. Куликовский молчал. Он как-то сразу осунулся и ослабел. Я и до сих пор не понимаю, как он провел остаток ночи на улице… Около четырех часов утра, когда закрыли «Альпийскую розу», я попрощался с ними. Было решено, что мы предпримем покушение на этой же неделе…».

13.


14.

В ресторане "Альпийской розы" устраивается Эраст Петрович Фандорин в романе Бориса Акунина «Смерть Ахиллеса» под видом лихого купчика, чтобы побольше разузнать о певице Ванде, у которой нашли мертвого Белого Генерала.

«…В восьмом часу вечера к немецкому ресторану "Alpenrose", что на Софийке, подкатил лихач: пролетка лаковая, на стальных рессорах, у пары вороных гривы переплетены алыми лентами, спицы на колесах выкрашены охрой. Лихач оглушительно тпрукнул, да еще залихватски щелкнул кнутом. - Просыпайся, ваше здоровье, доставили в лучшем виде! Сзади, откинувшись на бархатном сиденье, похрапывал ездок - молодой купчина в длиннополом синем сюртуке, малиновом жилете и сапогах бутылками. На голове гуляки залихватски скособочился сияющий цилиндр. Купец приоткрыл осоловелые глаза, икнул: - К-куда?- Куда заказывали, ваше степенство. Она самая "Роза" и есть…». …

... «…Первым делом сунул ему (швейцару) беленькую. Потом, обдав коньячным запахом, потребовал: - Ты мне, немец-перец-колбаса, стол обеспечь, и чтоб не какой у вас так на так пустой простаивает, а какой мне пондравится. - Народу много-с... - развел руками метрдотель, который был хоть и немец, но по-русски говорил на истинно московский лад. - Обеспечь, - погрозил ему пальцем купец. - Не то забедокурю!...».
15.

В 1918 г. в помещении ресторана помещался театральный уголок "Омона". Тут читали свои стихи поэту. Бывал здесь и Сергей Есенин. Из воспоминаний П.Н. Зайцева о Сергее Есенине, который был завсегдатаем литературных вечеров в "Альпийской розе": «…Как-то в летний день 1918 года, когда начинался «кафейный» период в жизни поэтической Москвы, когда печатать стихи стало трудно, а за выступления в кафе поэтам платили, я зашел в кафе «Альпийская роза» на Софийке…».
16.

Ну, и наконец, здание этого ресторана было местом действия повести Михаила Булгакова «Дьяволиада».

«…На следующее утро Коротков с радостью убедился, что глаз его больше не нуждается в лечении повязкой, поэтому он с облегчением сбросил бинт и сразу похорошел и изменился. Напившись чаю на скорую руку, Коротков потушил примус и побежал на службу, стараясь не опоздать, и опоздал на 50 минут, …, запыхавшись, вбежал в канцелярию, как раз когда кухонные часы «Альпийской Розы» пробили одиннадцать раз». В канцелярии его ожидало зрелище совершенно необычайное для одиннадцати часов утра… - словом, вся канцелярия не сидела на своих местах за кухонными столами бывшего ресторана «Альпийской Розы», а стояла, сбившись в тесную кучку у стены, на которой гвоздем была прибита четвертушка бумаги. При входе Короткова наступило внезапное молчание, и все потупились.

Здравствуйте, господа, что это такое? - спросил удивленный Коротков. Толпа молча расступилась, и Коротков прошел к четвертушке. Первые строчки глянули на него уверенно и ясно, последние сквозь слезливый, ошеломляющий туман.

„Приказ № 1“

§ 1. «За недопустимо халатное отношение к своим обязанностям, вызывающее вопиющую путаницу в важных служебных бумагах, а равно и за появление на службе в безобразном виде разбитого, повидимому, в драке лица, тов. Коротков увольняется с сего 26-го числа, с выдачей ему трамвайных денег по 25-е включительно». Параграф первый был в то же время и последним, а под параграфом красовалась крупными буквами подпись: Заведующий Кальсонер... Двадцать секунд в пыльном хрустальном зале «Альпийской Розы» царило идеальное молчание. При этом лучше всех, глубже и мертвеннее молчал зеленоватый Коротков. На двадцать первой секунде молчание лопнуло. - Как? Как? - прозвенел два раза Коротков совершенно как разбитый о каблук Альпийский бокал, - его фамилия Кальсо-нер?...»...
17.

С 1935 г. и по сей день в этом здании находится «Московский городской дом учителя».
18.

Немного о гостинице «Альпийская роза»

Доходный дом княгини Туркестановой. В 1901 г. - строение 1 было реконструировано в модном тогда стиле модерн. Сейчас это четырех этажный особняк с сохранененными старыми стенами. В настоящее время здесь находится творческий союз цирковых деятелей России.

19.

«...Стиль этого дома тяготеет к наиболее пышному декору французского модерна - Ар Нуво. Фасад обильно украшен лепниной, при этом она отражает все разнообразие альпийских трав - между окнами четвертого этажа тюльпаны и ирисы, между вторым и третьим этажом причудливый орнамент из тягучих линий сплетающихся маков... Особенно стоит приглядеться к рельефу под последним этажом. Автор явно был под философским впечатлением лепного фриза скульптора Н.А. Андреева на фасаде гостиницы «Метрополь», чье строительство бурно обсуждалось во всех газетах города...

20.


21.


22.

И если фриз «Метрополя» «Времена года», где женщины, старухи и дети в непрерывающемся шествии пытаются вырваться из плоскости стены из круга Жизни символизирует собой тщетность борьбы с естественным кругом Жизни - рождением, расцветом и умиранием, то фриз на гостинице поддерживает его и перекликается с ним, ведь они стоят рядом, через квартал, почти параллельно. Тут дети, женщины и старухи пытаются выплыть из реки Жизни. Их смывает бурным потоком, и они плывут по жизни рождаясь, расцветая и старея приближаются к вечной жизни - смерти.
23.


24.

Глубокий философский смысл, вложенный автором в это творение - делает его одним из лучших образцов модерна в городе. Кроме всего прочего на фасаде, мы видим с вами удивительной красоты чугунные решетки балконов и ограждения карнизов крыши в виде причудливых стебельков извивающихся и стремящихся к свету. Остроградский очень любил эти ажурные орнаменты чугунного литья, очень украшающие все его постройки...».
25.


26.


27.


28.

"Москва и москвичи - ДВА КРУЖКА"

Московский артистический кружок был основан в шестидесятых годах и окончил свое существование в начале восьмидесятых годов. Кружок занимал весь огромный бельэтаж бывшего голицынского дворца, купленного в сороковых годах купцом Бронниковым. Кружку принадлежал ряд зал и гостиных, которые образовывали круг с огромными окнами на Большую Дмитровку с одной стороны, на Театральную площадь-с другой, а окна белого голицынского зала выходили на Охотный ряд.

Противоположную часть дома тогда занимали сцена и зрительный зал, значительно перестроенные после пожара в начале этого столетия.

Круг роскошных, соединенных между собой зал и гостиных замыкал несколько мелких служебных комнат без окон, представлявших собой островок, замаскированный наглухо стенами, вокруг которого располагалось круглое фойе.

Любимым местом гуляющей по фойе публики всегда был белый зал с мягкой мебелью и уютными уголками.

Великим постом это фойе переполнялось совершенно особой публикой-провинциальными актерами, съезжавшимися для заключения условий с антрепренерами на предстоящий сезон.

По блестящему паркету разгуливали в вычурных костюмах и первые

"персонажи", и очень бедно одетые маленькие актеры, хористы и хористки. Они мешались в толпе с корифеями столичных и провинциальных сцен и важными, с золотыми цепями, в перстнях антрепренерами, приехавшими составлять труппы для городов и городишек.

Тут были косматые трагики с громоподобным голосом и беззаботные будто бы, а на самом деле себе на уме комики - "Аркашки" в тетушкиных кацавейках и в сапогах без подошв, утраченных в хождениях "из Вологды в Керчь и из Керчи в Вологду". И все это шумело, гудело, целовалось, обнималось, спорило и голосило.

Великие не очень важничали, маленькие не раболепствовали. Здесь все чувствовали себя запросто: Гамлет и могильщик, Пиккилы и Ахиллы, Мария Стюарт и слесарша Пошлепкина. Вспоминали былые сезоны в Пинске, Минске, Хвалынске и Иркутске.

Все актеры и актрисы имели бесплатный вход в Кружок, который был для них необходимостью: это было единственное место для встреч их с антрепренерами.

Из года в год актерство помещалось в излюбленных своих гостиницах и меблирашках, где им очищали места содержатели, предупрежденные письмами, хотя в те времена и это было лишнее: свободных номеров везде было достаточно, а особенно в таких больших гостиницах, как "Челыши".

Теперь на месте "Челышей" высится огромное здание гостиницы

"Метрополь", с ее разноцветными фресками и "Принцессой Грезой" Врубеля, помогавшего вместе с архитектором Шехтелем строителю "Метрополя" С. И.

Мамонтову.

А в конце прошлого столетия здесь стоял старинный домище Челышева с множеством номеров на всякие цены, переполненных великим постом съезжавшимися в Москву актерами. В "Челышах" останавливались и знаменитости, занимавшие номера бельэтажа с огромными окнами, коврами и тяжелыми гардинами, и средняя актерская братия-в верхних этажах с отдельным входом с площади, с узкими, кривыми, темными коридорами, насквозь пропахшими керосином и кухней.

Во второй половине поста многие переезжали из бельэтажа наверх...

подешевле.

Вторым актерским пристанищем были номера Голяшкина, потом -

Фальцвейна, на углу Тверской и Газетного переулка. Недалеко от них, по Газетному и Долгоруковскому переулкам, помещались номера "Принц", "Кав-

каз" и другие. Теперь уже и домов этих нет, на их месте стоит здание телеграфа.

Не менее излюбленным местом были "Черныши", в доме Олсуфьева, против Брюсовского переулка.

Были еще актерские номера на Большой Дмитровке, на Петровке, были номера при Китайских банях, на Неглинном, довольно грязные, а самыми дешевыми были меблирашки "Семеновка" на Сретенском бульваре, где в 1896 году выстроен огромный дом страхового общества "Россия".

В "Семеновку" пускали жильцов с собаками. Сюда главным образом приезжали из провинции комические старухи на великий пост.

Начиная от "Челышей" и кончая "Семеновкой", с первой недели поста актеры жили весело. У них водились водочка, пиво, самовары, были шумные беседы... Начиная с четвертой-начинало стихать. Номера постепенно освобождались: кто уезжал в провинцию, получив место, кто соединялся с товарищем в один номер. Начинали коптить керосинки: кто прежде обедал в ресторане, стал варить кушанье дома, особенно семейные.

Керосинка не раз решала судьбу людей. Скажем, у актрисы А. есть керосинка. Актер Б., из соседнего номера, прожился, обедая в ресторане.

Случайный разговор в коридоре, разрешение изжарить кусок мяса на керосинке... Раз, другой...

А я тоже собираюсь купить керосинку! Уж очень удобно! - говорит актер Б.

Да зачем же, когда у меня есть!-отвечает актриса А.

Проходит несколько дней.

Ну, что зря за номер платить! Переноси свою керосинку ко мне... У меня комната побольше!

И счастливый брак на "экономической" почве состоялся.

Актеры могли еще видеться с антрепренерами в театральных ресторанах:

"Щербаки" на углу Кузнецкого переулка и Петровки, "Ливорно" в Кузнецком переулке и "Вельде" за Большим театром; только для актрис, кроме Кружка, другого места не было. Здесь они встречались с антрепренерами, с товарищами по сцене, могли получить контрамарку в театр и повидать воочию своих драматургов: Островского, Чаева, Потехина, Юрьева, а так-

же многих других писателей, которых знали только по произведениям, и встретить знаменитых столичных актеров: Самарина, Шумского, Садовского, Ленского, Музиля, Горбунова, Киреева. Провинциальные актеры имели возможность и дебютировать в пьесах, ставившихся на сцене Кружка-единственном месте, где разрешалось играть великим постом. Кружок умело обошел закон, запрещавший спектакли во время великого поста, в кануны праздников и по субботам. Кружок ставил-с разрешения генерал-губернатора князя Долгорукова, воображавшего себя удельным князем и не подчинявшегося Петербургу,- спектакли и постом, и по субботам, но с тем только, чтобы на афишах стояло: "сцены из трагедии "Макбет", "сцены из комедии "Ревизор" или

"сцены из оперетты "Елена Прекрасная", хотя пьесы шли целиком.

Литературно-художественный кружок основался совершенно случайно в немецком ресторане "Альпийская роза" на Софийке.

Вход в ресторан был строгий: лестница в коврах, обставленная тропическими растениями, внизу швейцары, и ходили сюда завтракать из своих контор главным образом московские немцы. После спектаклей здесь собирались артисты Большого и Малого театров и усаживались в двух небольших кабинетах.

В одном из них председательствовал певец А. И. Барцал, а в другом-литератор, историк театра В. А. Михайловский - оба бывшие посетители закрывшегося Артистического кружка.

Как-то в память этого объединявшего артистический мир учреждения В. А.

Михайловский предложил устраивать время от времени артистические ужины, а для начала в ближайшую субботу собраться в Большой Московской гостинице.

Мысль эта была подхвачена единодушно, и собралось десятка два артистов с семьями. Весело провели время, пели, танцевали под рояль. Записались тут же на следующий вечер, и набралось желающих так много, что пришлось в этой же гостинице занять большой зал... На этом вечере был весь цвет Малого и Большого театров, литераторы и музыканты. Читала М. Н. Ермолова, пел Хохлов, играл виолончелист Брандуков. Программа вышла богатая. И весной 1898 года состоялось в ресторане "Эрмитаж" учредительное собрание, выработан был устав, а в октябре 1899 года, в год столетия рождения Пушкина, открылся Литературно-художественный кружок в доме графини Игнатьевой, на Воздвиженке.

Роскошные гостиные, мягкая мебель, отдельные столики, уголки с трельяжами, камины, ковры, концертный рояль... Уютно, интимно... Эта интимность Кружка и была привлекательна. Приходили сюда отдыхать, набираться сил и вдохновения, обменяться впечатлениями и переживать счастливые минуты, слушая и созерцая таланты в этой непохожей на клубную обстановке. Здесь каждый участвующий не знал за минуту, что он будет выступать. Под впечатлением общего настроения, наэлектризованный предыдущим исполнителем, поднимался кто-нибудь из присутствовавших и читал или монолог, или стихи из-за своего столика, а если певец или музыкант - подходил к роялю. Молодой еще, застенчивый и скромный, пробирался аккуратненько между столиками Шаляпин, и его бархатный молодой бас гремел: Люди гибнут за металл...

Потом чаровал нежный тенор Собинова. А за ними вставали другие, великие тех дней.

Звучала музыка известных тогда музыкантов... Скрябин, Игумнов, Корещенко....

От музыки Корещенки Подохли на дворе щенки,-

сострил раз кто-то, но это не мешало всем восторгаться талантом юного композитора-пианиста.

Все больше и больше собиралось посетителей, больше становилось членов клуба. Это был единственный тогда клуб, где членами были и дамы. От наплыва гостей и новых членов тесно стало в игнатьевских залах.

Отыскали новое помещение, на Мясницкой. Это красивый дом на углу Фуркасовского переулка. Еще при Петре I принадлежал он Касимовскому царевичу, потом Долгорукову, умершему в 1734 году в Березове в ссылке, затем Черткову, пожертвовавшему свою знаменитую библиотеку городу, и в конце концов купчиха Обидина купила его у князя Гагарина, наследника Чертковых, и сдала его под Кружок.

Помещение дорогое, расходы огромные, но число чле-

нов росло не по дням, а по часам. Для поступления в действительные члены явился новый термин: "общественный деятель". Это было очень почтенно и модно и даже иногда заменяло все. В баллотировочной таблице стояло:

"...такой-то, общественный деятель",- и выборы обеспечены. В члены-соревнователи выбирали совсем просто, без всякого стажа.

Но членских взносов оказалось мало. Пришлось организовать карточную игру с запрещенной "железкой". Члены Охотничьего клуба, избранные и сюда, сумели организовать крупную игру, и штрафы с засидевшихся за "железкой"

игроков пополняли кассу. Штрафы были такие: в 2 часа ночи-30 копеек, в 2

часа 30 минут- 90 копеек, то есть удвоенная сумма плюс основная, в 3 часа

2 рубля 10 копеек, в 3 часа 30 минут - 4 рубля 50 копеек, в 4 часа-9

рублей 30 копеек, в 5 часов- 18 рублей 60 копеек, а затем Кружок в 6 часов утра закрывался, и игроки должны были оставлять помещение, но нередко игра продолжалась и днем, и снова до вечера...

Игра была запрещенная, полиция следила за клубом, и были случаи, что составлялся протокол, и "железка" закрывалась.

Тут поднимались хлопоты о разрешении, даже печатались статьи в защиту клубной игры, подавались слезницы генерал-губернатору, где доказывалось, что игра не вред, а чуть ли не благодеяние, и опять играли до нового протокола.

Тесно стало помещение, да и карточные комнаты были слишком на виду.

В это время Елисеев в своем "дворце Бахуса" отделал роскошное помещение с лепными потолками и сдал его Кружку. Тут были и удобные, сокровенные комнаты для "железки", и залы для исполнительных собраний, концертов, вечеров.

Кружок сделался самым модным буржуазным клубом, и помещение у Елисеева опять стало тесно. Выработан был план, по которому отделали на Большой Дмитровке старинный барский особняк. В бельэтаже-огромный двухсветный зал для заседаний, юбилеев, спектаклей, торжественных обедов, ужинов и вторничных "собеседований". Когда зал этот освобождался к двум часам ночи, стулья перед сценой убирались, вкатывался десяток круглых столов для

"железки", и шел открытый азарт вовсю, переносившийся из разных столовых, гостиных и специальных карточных комнат. Когда зал был занят, игра происходила в разных помещениях.

Каких только комнат не было здесь во всех трех этажах! Запасная столовая, мраморная столовая, зеркальная столовая, верхний большой зал, верхняя гостиная, нижняя гостиная, читальня, библиотека (надо заметить, прекрасная)

и портретная, она же директорская. Внизу бильярдная, а затем, когда и это помещение стало тесно, был отделан в левом крыле дома специально картежный зал-"азартный". Летняя столовая была в небольшом тенистом садике, с огромным каштаном и цветочными клумбами, среди которых сверкали электричеством вычурные павильончики-беседки для ужинающих веселыми компаниями, а во всю длину сада тянулась широкая терраса, пристроенная к зданию клуба в виде огромного балкона. Здесь у каждой компании был свой излюбленный стол.

Едва ли где-нибудь в столице был еще такой тихий и уютный уголок на чистом воздухе, среди зелени и благоухающих цветов, хотя тишина и благоухание иногда нарушались беспокойным соседом-двором и зданиями Тверской полицейской части, отделенной от садика низенькой стеной.

Выше векового каштана стояла каланча, с которой часовой иногда давал тревожные звонки о пожаре, после чего следовали шум и грохот выезжающей пожарной команды, чаще слышалась нецензурная ругань пьяных, приводимых в

"кутузку", а иногда вопли и дикие крики упорных буянов, отбивающих покушение полицейских на их свободу...

Иногда благоухание цветов прорывала струйка из навозных куч около конюшен, от развешанного мокрого платья пожарных, а также из всегда открытых окон морга, никогда почти не пустовавшего от "неизвестно кому принадлежащих трупов", поднятых на улицах жертв преступлений, ожидающих судебно-медицинского вскрытия. Морг возвышался рядом со стенкой сада... Но к этому все так привыкли, что и внимания не обращали.

Только раз как-то за столом "общественных деятелей" один из них, выбирая по карточке вина, остановился на напечатанном на ней портрете Пушкина и с возмущением заметил:

При чем здесь Пушкин? Это профанация!

Пушкин всегда и при всем. Это великий пророк... Помните его слова, относящиеся и ко мне, и к вам, и ко многим здесь сидящим... Разве не о нас он сказал: И на обломках самовластья Напишут наши имена!

Говорившего дополнил сосед-весельчак:

Уж там запишут или не запишут ваши имена, а вот что Пушкин верно сказал, так это: И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть.

И указал одной рукой на морг, а другой - на соседний стол, занятый картежниками, шумно спорившими.

Этот разговор происходил в августе 1917 года, когда такие клубы, действительно, были уже "у гробового входа".

Через месяц Кружок закрылся навсегда.

Когда новое помещение для азартной игры освободило большой двухсветный зал, в него были перенесены из верхних столовых ужины в свободные от собраний вечера. Здесь ужинали группами, и каждая имела свой стол. Особым почетом пользовался длинный стол, накрытый на двадцать приборов. Стол этот назывался "пивным", так как пиво было любимым напитком членов стола и на нем ставился бочонок с пивом. Кроме этого, стол имел еще два названия:

"профессорский" и "директорский".

Завсегдатаи стола являлись после десяти часов и садились закусывать.

Одни ужинали, другие играли в скромные винт и преферанс, третьи проигрывались в "железку" и штрафами покрывали огромные расходы Кружка.

Когда предреволюционная температура 1905 года стала быстро подниматься, это отразилось и в Кружке ярче, чем где-нибудь.

С эстрады стало говориться то, о чем еще накануне молчали. Допущена была какая-то свобода действия и речей.

Все было разрешено, или, лучше сказать, ничего не запрещалось.

С наступлением реакции эстрада смолкла, а разврат усилился.

Правительство боялось только революционеров, а все остальное поощряло: разрешало шулерские притоны, частные клубы, разгул, маскарады, развращающую литературу,-только бы политикой не пахло.

Допустили широчайший азарт и во всех старых клубах.

Отдельно стоял только неизменный Английский клуб, да и там азартные игры процветали, как прежде. Туда власти не смели сунуть носа, равно как и дамы.

В Купеческом клубе жрали аршинных стерлядей на обедах. В Охотничьем -

разодетые дамы "кушали деликатесы", интриговали на маскарадах, в карточные их не пускали. В Немецком-на маскарадах, в "убогой роскоши наряда", в трепаных домино, "замарьяживали" с бульвара пьяных гостей, а шулера обыгрывали их в карточных залах.

Огромный двухсветный зал. Десяток круглых столов, по десяти и двенадцати игроков сидят за каждым, окруженные кольцом стоящих, которые ставят против банка со стороны. Публика самая разнообразная. За "рублевыми"

столами - шумливая публика, споры,

Вы у меня рубль отсюда стащили!

Нет, вы у меня сперли!

Дежурный!

Кто украл? У вас украли или вы украли?

За "золотыми" столами, где ставка не меньше пяти рублей, публика более

"серьезная", а за "бумажным", с "пулькой" в двадцать пять рублей, уже совсем

"солидная".

На дамах бриллианты, из золотых сумочек они выбрасывают пачки кредиток... Тут же сидят их кавалеры, принимающие со стороны участие в их игре или с нетерпением ожидающие, когда дама проиграется, чтобы увезти ее из клуба...

Много таких дам в бриллиантах появилось в Кружке после японской войны.

Их звали "интендантскими дамами". Они швырялись тысячами рублей, особенно

"туровала" одна блондинка, которую все называли "графиней". Она была залита бриллиантами. Как-то скоро она сошла на нет-сперва слиняли бриллианты, а там и сама исчезла. Ее потом встречали на тротуаре около Сандуновских бань...

Самая крупная игра - "сотенный" стол, где меньшая ставка сто рублей,-

велась в одной из комнат вверху или внизу.

Иногда кроме сотенной "железки" в этой комнате играли в баккара.

Раз игра в баккара дошла до невиданных размеров. Были ставки по пяти и десяти тысяч. Развели эту игру два восточных красавца с довольно зверскими лицами, в черкесках дорогого сукна, в золотых поясах, с кинжалами, сверкавшими крупными драгоценными камнями. Кем записаны они были в первый раз - неизвестно, но в первый же день они поразили таким размахом игры, что в следующие дни этих двух братьев-князей Шаховых- все записывали охотно.

Они держали ответственный банк в баккара без отказа, выложив в обеспечение ставок пачки новеньких крупных кредиток на десятки тысяч. За ними увивались

Ежедневно все игроки с нетерпением ждали прихода князей: без них игра не клеилась. Когда они появлялись, стол оживал. С неделю они ходили ежедневно, проиграли больше ста тысяч, как говорится, не моргнув глазом - и вдруг в один вечер не явились совсем (их уже было решено провести в члены-соревнователи Кружка).

Где же азиаты? - волновались игроки.

Напрасно ждете. Их вы не увидите,-заявил вошедший в комнату репортер одной газеты.

Молчаливое удивление.

Сегодня сообщили в редакцию, что они арестованы. Я ездил проверить известие: оба эти князя никакие не князья, они оказались атаманами шайки бандитов, и деньги, которые проигрывали, они привезли с последнего разбоя в Туркестане. Они напали на почту, шайка их перебила конвой, а они собственноручно зарезали почтовых чиновников, взяли ценности и триста тысяч новенькими бумажками, пересылавшимися в казначейство. Оба они отправлены в Ташкент, где их ждет виселица.

Потому, что для нашего читателя интереснее та сторона жизни, которая даже во времена существования клубов была покрыта тайной, скрывавшей те истинные источники средств, на которые строилась "общественная деятельность" этих клубов.

О последней так много писалось тогда и, вероятно, еще будет писаться в мемуарах современников, которые знали только одну казовую сторону: исполнительные собрания с участием знаменитостей, симфонические вечера, литературные собеседования, юбилеи писателей и артистов с крупными именами, о которых будут со временем писать... В связи с ними будут, конечно, упоминать и Литературно-художественный кружок, насчитывавший более 700

членов и 54 875 посещений в год.

Еще найдутся кое у кого номера журнала "Известия Кружка" и толстые, отпечатанные на веленевой бумаге с портретом Пушкина отчеты.

В них, к сожалению, ни слова о быте, о типах игроков, за счет азарта которых жил и пировал клуб.

Владимир Гиляровский - Москва и москвичи - ДВА КРУЖКА , читать текст

См. также Гиляровский Владимир - Проза (рассказы, поэмы, романы...) :

Москва и москвичи - ДРАМАТУРГИ ИЗ СОБАЧЬЕГО ЗАЛА
Все от пустяков - вроде дырки в кармане. В те самые времена, о которых...

Москва и москвичи - ИЗ ЛЕФОРТОВА В ХАМОВНИКИ
На другой день после приезда в Москву мне пришлось из Лефортова отправ...